Виктор Лунев
СЛЕДОВАЯ АЗБУКА
«Глаза у тебя есть, а посмотри нету». Так и неодинажды отчитывал легендарный гольд Дерсу Узала своего начальника и товарища по таежным скитаниям, известного путешественника и исследователя Дальнего Востока В. К. Арсеньева. Да, Дерсу Узала умел видеть в тайге все. А ведь В. К. Арсеньев не был новичком, но и он поражался волшебству следопыта гольда.
Все мы в большей или меньшей степени страдаем своего рода слепотой, присущей всем горожанам. Нам видимо уже никогда не удастся смотреть и видеть так, как это могли делать таежные следопыты. Мы, горожане, безвозвратно оторвались от дикой природы, порвали незримые нити, связывающие нас с природой. Потеряли способность к следопытству. Захотели, стать хозяевами Земли. «Мы стали ленивы, и не любопытны». Очень метко по этому поводу заметил поэт:
«Нет! Это труд несовершенный!
Природы книга не по нас:
Её листы необозримы
И мелок шрифт для наших глаз».
А жаль. Остроте глаза, наблюдательности, точности зрительной памяти лесных аборигенов, детей дикой природы, можно лишь позавидовать. Нам остается лишь обращаться к богатствам, народного опыта, к замечательным знаниям промысловых охотников-следопытов коль мы хотим быть охотниками. Ведь, наверное, в душе почти каждый из нас причисляет себя к этому беспокойному, суетливому, непоседливому племени людей.
Дикие звери и птицы ведут скрытый образ жизни. Они осторожны и чутки, замечают охотника гораздо раньше, чем он их, и если не убегают и не улетают от него, то прекрасно затаиваются, прячутся в окружающей их лесной чаще. И охотнику остается лишь наблюдать их следы. А под следом следует понимать те изменения и признаки, которые зверь оставляет на снегу, на земле, траве, деревьях, на всех предметах к которым он прикасался. Стало быть следом, оставленным зверем будут норы, ямы, лежки, царапины на земле, снегу, деревьях; метки от когтей, зубов, рогов на разных предметах, выедание плоти на добыче, откусывание и дробление костей, разрывы туши пойманного или найденного животного, потаск от добычи, отпечатки какой-либо части тела зверя на снегу, посторонние предметы, свалившиеся с туловища зверя (земля, песчинки, хвоя, брызги от воды), так же как и задетые предметы (сбитый снег с веток, валежник и т. д. ).
В узком же смысле под следом понимается знак оставленный лапами зверя при передвижении.
Неподвижно, настороженно стоит заиндевевший, застывший, одетый имеем зимний лес. Не видно и не слышно ни одного живого существа. Кругом ледяное белое безмолвие. Но это самый благодатный и важный период в жизни охотника-следопыта. «Белая тропа». «Белая книга». «Следовая азбука». «Многоследица». «Свежая пороша». Это праздник для охотника. И охотника в первую очередь интересуют самые «свежайшие следы». Но как их отличить от «старых» - вчерашних?
Составной частью следа зверя, оставленного на снегу, является выволока и поволока.
Когда зверь вытаскивает ногу (лапу) из углубления следа и заносит ее для следующего шага, он выволакивает из ямки следа часть снега, одновременно «распахивая» снежную поверхность по направлению хода движения. Подъем лапы (ноги) делается постепенно, особенно, когда зверь передвигается шагом. На снегу остается ярко выраженная черта от выхода из ямки до тех пор, пока нога не поднимется полностью над поверхностью. Иногда эта бороздка на рыхлом снегу у выходной стенки ямки бывает шире самой ямки, постепенно сужаясь и превращаясь в черточку на снегу.
Эта бороздка (лоток) начинается от передней стенки ямки следа и продолжается в виде черточки до тех пор, пока не кончится, а когда снег глубокий то она может слиться с черточкой снижения лапы, на следующий шаг, называется выволокой.
Где-то на середине расстояния, между шагами лапа (нога) начинает постепенно снижаться перед тем как опуститься на снег для завершения следа, начинает чертить на снегу бороздку. Эта черта-борозда называется поволокой. Она представляет собой как бы выволоку, но в обратном порядке. Начинаясь тонкой черточкой, расширяясь и углубляясь на всю ширину лапы (копыта) при опускании на снег. Иногда выволока и поволока соединяются между собой (при глубоком снеге) иногда между ними имеется разрыв.
Спуск в ямку следа поволоки иногда более пологий, нежели подъем из ямки следа при выволоке. Выволока показывает направление движения прерывистыми «рваными» разрывами поверхности снега при выходе из ямки и осыпью выволоченного снега. При сыпучем снеге и в метель это очень ценный признак при определении следа.
Под снегом температура выше, чем на поверхности, и снег выброшенный наверх лапой зверя застывает под действием мороза. Если лапа зверя разрывает при выволоке корочку снега, то выброшенный из ямки снег примерзает к поверхности. В зависимости от силы мороза след «остывает» быстрее, если очень сильный мороз, и медленнее, если он слабый. Ощупью можно определить «возраст» следа, но это относится лишь к свежему и старому следу. Например, вчерашние следы ощупью нельзя отличить от более ранних.
Когда мороз в несколько градусов, уже через три-четыре часа после того как прошел зверь, след начинает медленно твердеть и, ощупывая его, можно отличить свежий след от более старого. Подошва следа, выпуклые бугорки между пальцами, пятка твердеют быстрее из-за большего уплотнения и прямого соприкосновения с морозным воздухом, затем твердеют стенки ямки следа. Аккуратно ощупав голой рукой, старый и свежий след ощущается разница между ними.
При распознавании свежести следа нужно иметь ввиду, что во время оттепели, а затем мороза образуется твердая корка, после чего выпадает свежий снег и след приходится как раз на эту снежную корку. Эффект такой, что вы ощупываете старый след. В этом случае нужно в нескольких местах рядом со следом зверя продавить снег, сравнивая свой след со следом зверя, внимательно проверить подошву ямок, верхний обрез и стенки под обрезом. Делать это нужно голыми руками, поочередно отогревая их в рукавицах (замерзшая, рука теряет нужную чувствительность). Можно использовать и деревянную палочку. От соприкосновения со снегом старого следа слышно характерное шуршание, на свежем следу она входит в снег как в воду. Что касается теплой погоды, то определение свежести следа вызывает определенные ошибки, порядка до 10 часов (след стынет очень медленно).
Отправляясь ранним утром на охоту, проходишь поле, чтобы еще затемно войти в ближайший лес. После охоты возвращаешься назад своим следом в пяту и не видишь утренней лыжни. Но снега не было, то есть пороши. В лесу следы сияли своей четкостью, можно было рассмотреть каждый коготок. Присматриваешься к снегу, ничего не замечаешь, и лишь на фоне чернеющего леса замечаешь как «парит» и «дымится» снег, еле отделяясь от поверхности бежит и струится под действием слабого, но ровного ветра. Это явление, называется низовой метелью - снежной поземкой. Эта поземка засыпает все пустоты и ямки. Ее действие сильнее, чем сильный снегопад с ветром (буран).
Но иногда случается, что низовая метель (поземка) раскрывает засыпанные ранее старые следы во время предыдущей метели. Распознавание следа при заносах представляет трудную задачу. Когда видишь след на поле, он часто не вызывает сомнений в своей «старости», но войдя в лес, поражаешься его свежестью. Тропишь. И выйдя из леса, снова сталкиваешься с сомнением, что это все же старый след. Подходишь к дороге. След исчез. Пропал. И выйдя на санный тракт, ищешь следы, но зверь перешел дорогу. Четкая строчка следов уходит к ближайшему лесу. Одним словом, заносы влияют на распознавание следов самым различным образом.
Иногда при заносах в ямке следа остается меленькое отверстие (скважинка), сохраняются частично выволока и поволока. Это говорит о свежести следа. Снег, выброшенный лапой из глубины вокруг свежего следа частично является преградой для заноса следа. Ямка от следа не заносится, а заволакивается, как бы затягивается снежинками. Остаются отверстия (скважинка). В отличие от свежего следа на старом нет «скважинок» и отверстий. Старый след с затвердевшими стенками, заполненный свежим снегом более заметен, чем свежий. У старого следа середина заполненных свежим снегом ямок больше, чем стенки ямок, оставленные зверем на старом снегу.
При троплении зверя по белой тропе охотнику приходится сталкиваться с таким моментом, когда зверь выходит на старую тропу. Иной раз охотника одолевает сомнение, что на тропе отсутствует след преследуемого зверя. В этом случае необходимо набраться терпения и проверить большую протяженность тропы. Одно дело, когда по кабаньей тропе прошла лиса и другое, когда по заячьей - волк. Названные звери не всегда точно наступают в след ранее прошедшего животного, (они идут своим шагом) и их след получается между старыми следами, в промежутках. Эти промежутки иной раз и помогают различить свежий след. По ходу тропления иногда удается заметить след зверя с тропы и его возвращение на нее (что-то заинтересовало зверя рядом с тропой). Чужие тропы хищники используют и для скрадывания жертвы, когда зверь пытается скрыть свой след.
Распознавая свежие следы на звериной тропе (да и не только на ней) необходимо идти рядом со следом, не заминая его собственным следом. Наблюдать след необходимо не только по направлению движения зверя, но и в обратном порядке, навстречу, потому что иногда разыскиваемый след обнаруживается внезапно под другим углом (направлением) зрения.
Следопытство - очень тонкое искусство и, чтобы постичь его азы охотнику нужно запастись терпением и набраться выдержки. Из раза в раз, из года в год, запоминая, распутывая хитроумные сплетения следов, охотник познает их суть и смысл, начинает понимать то, что очень трудно передать словами.