ХВАЛА! НАШ ВИХОРЬ-АТАМАН!
Вождь невредимых Платов.
Твой очарованный аркан –
Гроза для супостатов.
Орлом шумишь по облакам,
По полю волком рыщешь,
Летаешь страхом в тыл врагам,
Бедой им в уши свищешь.
В русской военной истории есть великая когорта воинов-ратников, воинов-полководцев, снискавших любовь и признание благодарных потомков своими ратными подвигами, беззаветной любовью и преданностью к своей земле к защите ее рубежей от недругов. И, прежде всего к ним относятся донские казаки. Они были воинами. Воинская доблесть на Дону была выше всего. Храбрость, неутомимость, меткая стрельба, умение владеть оружием ценились больше и дороже богатства.
Из всех героев Дона особое место принадлежит атаману М.И. Платову. С его именем тесно связано заложение и строительство города-крепости, столицы Донского Войска – Новочеркасска, под его предводительством одержаны донскими казаками славные победы над французами, турками, ногайцами, поляками, татарами. Почти пятьдесят лет провел М.И. Платов в походах и войнах вместе с казаками, тонко изучил все казачьи сноровки, отлично знал казачью лаву и вентерь, тщательно готовил каждого казака для боя. Казачья слава была ему дороже всего. М.И. Платов воевал вместе с Потемкиным и Суворовым, Багратионом и Кутузовым, Барклай де Толли и Чернышевым, Ермоловым и Уваровым. Ему минуло всего тринадцать лет, когда отец зачислил его на действительную службу урядником.
- «Помни, Матвей,- говорил отец,- служи государю и Тихому Дону примерно. Береги отцовские обычаи: - будь казаком! Уповай на Господа Бога, и он тебя не оставит. Слушай начальников. Будь внимателен к равным тебе, снисходителен к низшим, и строг, более всего, к самому себе. Но помни всегда - никогда Матвей, и думать не моги, забыть наш Тихий Дон, вскормивший и взлелевший тебя».
В 1773 году крымский хан Девлет-Гирей, чуя погибель Крыма, этого змеиного гнезда в подбрюшье России, возмутил кубанских татар. Против казаков стояло дикое и храброе племя степняков. Ловкие и смелые, как хищные звери, подкрадывались они к казачьим бивакам, нападали внезапно. Однажды ночью двадцати трех летний казачий полковник Платов обратил внимание на странный шум в степи. Приложив ухо к земле, стал явно различим, крик птиц.
- «Странно, птица ночью не кричит, сидит смирно».
- «Это неприятель, став скрытно лагерем, разложил огни, на свет поднялась птица»,- заметил старый казак. Полк был поднят в ружье. Поднявшееся солнце осветило пеструю татарскую орду.
Военная слава, полководческий талант, большая популярность не давали покоя завистникам. Героя Дона подло оклеветали.
С грохотом и ржавым скрипом отворилась железная дверь мрачной темницы. В проеме двери заключенный увидел караульного с фонарем в руке, а рядом коменданта Петропавловской крепости.
- «Извольте пожаловать на выход, ваше превосходительство, - с полупоклоном произнес комендант, - государем императором, ваше превосходительство, назначена сего дня в 17 часов высочайшая аудиенция в Михайловском замке». -
Аудиенция проходила в одной из полутемных зал императорского дворца.
- «Рад, Матвей Иванович, что твоя невинность доказана. У меня в России никто не страдает безвинно».
- «Да, ваше величество, правда, всегда торжествует».
- «Что сделать с твоими врагами?» Жестко произнес Павел.
- «Простить их, государь!» Просто ответил Платов.
Три дня спустя генерал-майор Платов фельдъегерской тройкой мчался на Дон. Приказ Павла гласил – всем наличным офицерам, урядникам, казакам, всем способным носить оружие, "о дву конь" и с провиантом двигаться до Оренбурга, а дальше в Среднюю Азию и Индию.
Это был странный, загадочный и непонятный до настоящего времени в истории России, поход. Новый император Александр I своим рескриптом отменил его.
Начались войны с Наполеоном. Враг России и враг его, - Платова - Наполеон желал познакомиться с донским атаманом. Дело было в Тельзите, после войны 1807 года, в которой особенно отличились донские казаки, предводительствуемые Платовым. Целый ряд праздников был устроен тогда, по случаю заключения мира и союза с Наполеоном. На одном из этих праздников Наполеон заговорил с Платовым и сказал ему, что он слышал, что донской атаман великолепно стреляет из лука, и просил его показать свое искусство. Платову принесли его богато украшенный лук, и он в присутствии императора Александра I и Наполеона пустил несколько стрел в мишень. Наполеон был поражен меткостью и силой выстрелов и подарил донскому атаману дорогую табакерку. Платов не пожелал отставаться в долгу и отдал Наполеону в память свой лук.
Наступил грозный, кровавый, тяжелый 1812 год. 24 июня армия Наполеона в десять часов вечера начала форсирование Немана. Началась Отечественная война.
Обладая огромным численным превосходством, Наполеон стремился разгромить малочисленные русские армии. Русские войска уклонялись от генерального сражения, отходили вглубь территории. Французская кавалерия пыталась, во что бы то ни стало выйти вперед и отрезать пути отступления. Отход Второй Западной армии под командованием князя П.И. Багратиона прикрывал казачий корпус Платова. У населенного пункта Мир 27-28 июня произошло сражение между кавалерией маршала Мюрата и казаками Платова.
В этом сражении казаки устроили французам «вентерь», отступая преднамеренно, заманили их в засаду, где казачьи лавы завершили разгром. Известный военный теоретик, участник войны 1812 года генерал Карл Клаузевиц писал: «Засада, устроенная Платовым у Мира, привела к весьма блестящему результату».
Умелые, активные, яростные, внезапные конные атаки, глубокие исключительно дерзкие рейды по французским тылам казачьего корпуса Платова позволили Первой и Второй Западным армиям соединиться в районе Смоленска.
В августе месяце 1812 года атаман Платов прискакал на Тихий Дон. По всем станицам были разосланы гонцы. Собрали казачий круг и объявили казакам, что «враг в несметном количестве пришел разорить Россию». Без царского указа, по одному слову своего атамана, старые и молодые, богатые и бедные становились под станичные знамена. Шли казаки, давно уволенные в отставку, шли единственные сыновья – опора всей семьи. Пустел Дон. Весь Дон пошел выручать свою мать – Россию.
В Бородинском сражении казаки Платова и кавалеристы Уварова стремительной, внезапной атакой обрушились на левый фланг французской армии, где располагались экипажи Главной квартиры Наполеона, канцелярии министров, подвижные госпитали, артиллерийские парки, огромные обозы с разного рода военными припасами. Удар казаков и регулярной кавалерии привел в неописуемый ужас французов, их атака в центре захлебнулась. Напуганный рейдом русской кавалерии и казаков Наполеон не решился ввести в сражение гвардию. На предложения своего окружения ввести в сражение гвардию, Наполеон жестко ответил.
- «Если завтра будет сражение, кто будет драться? Я не могу рисковать последним резервом за восемьсот лье от Парижа!».
Русские войска оставили Москву, последними уходили казаки. Атаман Платов поклялся захватить живым или мертвым «маленького Бони». Началась «охота» на французского императора.
13 октября 1812 года, рано утром, Наполеон отправился верхом с конвоем и с генералами Раппом и Коленкуром осмотреть место бывшего 12 октября под Малоярославцем сражения. Они не отъехали и версты от бивака своей гвардии, как увидели у деревни Городня выходящую из леса стройную колонну. Всадники ехали, равняясь в отделениях, начальники были впереди частей. Наполеон ехал спокойно. Он думал, что это идет французская конница. Но вдруг его спутники заметили, что колонны выстраивают фронт, разворачиваются по полю. Показались зловещие пики.
- «Государь! Это казаки!» В испуге воскликнул Коленкур.
- «Не может быть»- ответил Наполеон.
Казаки, между тем, уже неслись к дороге. Рапп схватил под уздцы лошадь Наполеона и насильно повернул ее назад.
- «Да это наши, - уверяю вас», - воскликнул Наполеон. Ему не верилось, что казаки могли быть в середине его войска, подле самого его императорского лагеря.
- «Это казаки! Медлить нельзя, государь!» прокричал Рапп.
- «Точно, это они!»
Наполеон выхватил шпагу и помчался к лагерю, приказав своему конвою остановить казаков. Казаки разметали конвой, схватили бы и самого Наполеона, если бы Платов не увидел стоящий в стороне артиллерийский парк и не направил свои полки на него. Казаки взяли 40 орудий гвардейской артиллерии.
Были еще два случая при Ошмянах и под Бриенном, когда император Франции лишь чудом спасся от плена.
29 октября вице-король Итальянский, маршал Франции, Мюрат подошел со своей кавалерией к Духовщине и потеснил полки казачьего генерала Иловайского. Но к Духовщине подошел и Платов. Вместе они атаковали французскую конницу, обратили ее в бегство, захватив артиллерию.
Французская кавалерия гибла под ударами казаков. Без конницы французская армия была «как без глаз и без ушей».
23 ноября Наполеон оставил армию и под именем Коленкура на почтовой карете уехал в Париж. Бегущую французскую армию прикрывал маршал Ней. Его преследовал только Платов с конными полками, так быстро отступал мужественный маршал. Но казаки были повсюду, впереди и сзади, на флангах и среди походных французских колонн. 29 ноября Ней был вынужден взять ружье и с горсткой солдат идти отражать натиск казаков.
- «Солдаты!» Громовым голосом кричал он, - неужели вы предпочтете постыдный плен славной смерти за императора Франции?!»
Но его солдаты разбежались. Маршал Ней не был взят в плен только потому, что никто из казаков не признал в нем первого генерала наполеоновской армии, так плохо он был одет.
Казачий корпус Платова остановился на берегах реки Неман, там, где в июне месяце он начал свои боевые действия. За шесть месяцев боев с Наполеоном донские казаки истребили более 18 000 французов, взяли в плен 10 генералов, 1 047 штаб и обер-офицеров, около 40 000 низших чинов. Знамен было отбито 15, пушек 364, зарядных ящиков 1 066.
Большое количество серебра казаки сдали М.И. Кутузову для пожертвования на церкви. В Казанском соборе в Санкт-Петербурге была сделана из этого серебра тяжелая решетка вдоль главного амвона храма. На этой решетке скромная надпись «Усердное приношение войска Донского».
В ноябре месяце в армию прибыл император Александр I и приказал войскам преследовать французов за границей. Потом были Лейпциг, Фер-Шампенуаз, Намур и, наконец, Париж.
18 марта 1813 года под стенами Парижа произошло последнее сражение. Утром 19 марта русские овладели всеми валами и рвами Парижа, а в 10 часов утра русский император и прусский король въехали в завоеванный город.
На улицах поверженной столицы Франции лежали кучи щебня и штукатурки, битый кирпич и деревянные щепки. В стенах домов виднелись следы от ядер, которые валялись тут же. Париж капитулировал. Бульвары города полнились разномастно одетыми горожанами.
С приближением казачьих сотен к триумфальным воротам, словно ветер прошелестел по толпе горожан: - Казаки! Дети степей! -
С любопытством, но больше с суеверным страхом разглядывали парижане грозных противников великого Наполеона, с добродушно веселым видом вступавших в столицу Франции. Легкий ветерок шевелил белые султаны на казачьих киверах, отблески солнца горели на пиках, крестах и медалях казаков.
Качал Нотр-Дам колокольные звоны,
Когда красно-синей рекой
По камням Парижа текли эскадроны
Уверенной силы донской.
Атаман Платов в генеральском парадном мундире с двумя бриллиантовыми звездами и бриллиантовым пером на шапке привлекал всеобщее внимание. Слава о предводителе неутомимых и грозных казаков перегнала его самого и вступила в Париж раньше атамана.
- Виват атаман Платов! -
- Да здравствует Россия! -
- Дайте нам мир! -
Русская армия праздновала в Париже победу над величайшим и талантливейшем из врагов, когда-либо выступившим против России. Тем весомее была победа, тем ярче подвиги, совершенные в борьбе против жестокого, многочисленного и грозного врага.
Несколько месяцев провели донские казаки в Париже, участвуя в различных смотрах и маневрах, а осенью того же года покинули Париж и пределы Франции. Уходя полк за полком, пели:
- Заблистали сабли востры над главами,
И ворота нам в Париже отворили,
И знамена нам французы преклонили. -
Героическая борьба русского народа завершилась грандиозной победой, победой доселе невиданной. Враг был разбит. Отдавая должное вкладу донского казачества в разгром Наполеона, фельдмаршал М.И. Кутузов, перед своей безвременной кончиной, писал: «Почтение мое к Войску Донскому и благодарность к подвигам их в военной кампании, которые были главнейшею причиною к истреблению неприятеля».
Оценку действиям донского казачества в войне дал и сам Наполеон.
- «Надо отдать справедливость казакам: именно им обязаны русские своим успехам в этой кампании. Это бесспорно лучшие легкие войска, какие только существуют». - Посол Франции в России генерал, граф Коленкур записал эти слова Наполеона, а много лет спустя, обнародовал в своих мемуарах.
Граф Шарль-Луи-Моран, французский генерал, командир кавалерийской дивизией при Бородино, писал: - «Казаки сделали для спасения России больше, чем вся регулярная армия».
В 1814 году английское правительство пригласило российского самодержца посетить Британские острова. Вместе с царем отбыли Барклай де Толли, Чернышев, Уваров и Платов. При входе русского фрегата в Дувр гром пушек и восторженные крики англичан встретили победителей. Огромные толпы людей выкрикивали слова благодарности российскому императору, но едва на палубе корабля появился Платов, из тысяч глоток встречающих вырывается единодушный крик – Платов! Платов! –
При въезде в английскую столицу толпы встречающих скандировали – Ура! Платов! Платов! Даже всероссийского самодержца англичане встречали с меньшим восторгом.
Особую честь оказало Платову военное министерство Англии. Именем донского атамана был назван новейший восьмидесяти пушечный корабль военно-морских сил Британии «Граф Платов», спущенный на воду в присутствии самого атамана.
Принц-регент, узнав, что светло-серый конь, который вместе с хозяином прибыл в Англию, был неразлучным спутником донского атамана, начиная с 1806 года, захотел иметь художественное изображение этого коня. Но атаман расчувствовался и подарил восхищенному принцу своего красавца коня. В ответ принц преподнес атаману часы и табакерку, украшенную драгоценными камнями с портретом и подписью: «От его королевского величества Герцога Августа Фридриха, принца-регента Соединенного Великобританского и Ирландского королевства атаману генералу графу Платову в ознаменование почтения, уважения и удивления к бессмертным подвигам, подъятым для пользы Отечества своего и спасения Европы. 1814».
Искусные мастера королевского оружейного завода преподнесли императору Александру I миниатюрную стальную блоху со сложным внутренним механизмом. Александр был восхищен подношением, а Платов заявил, что русские мастера не уступят англичанам в знании своего ремесла. Атаман отправил стальную блоху в Тулу и поручил мастерам оружейникам «сделать что-нибудь замечательное, перещеголять англичан». Тульские умельцы подковали блоху на все ноги, но сделали это так искусно, что на каждой из микроскопических подков оставили свои имена. Это послужило сюжетом для повести Н.С. Лескова «Левша».
На общем собрании всех сословий Лондона было решено в знак признательности выдающихся заслуг в борьбе с Бонапартом преподнести сабли особо отличившимся полководцам союзных армий. Фельдмаршалу Барклай де Толли, генералу от кавалерии графу М.И.Платову, австрийскому фельдмаршалу Шварценбергу, прусскому фельдмаршалу Блюхеру.
Сабля, предназначавшаяся Платову, являлась образцом великолепной ювелирной работы. На одной стороне сабли на эмали мастер изобразил герб соединенного королевства Великобритании, на другой – вензельное изображение Платова. Согласно данным первого биографа атамана Николая Смирновского, верх сабли первоначально был украшен алмазами, но ныне они не сохранились. В некоторых местах сабля была украшена тонким слоем золота, исчезнувшим со временем.
На клинке этой сабли первоначально был вытравлен текст на английском языке: «Общее собрание Думы города Лондона на заседании, проходившем 8 июля 1814 года, определило поднести саблю атаману Платову в ознаменование живейших чувств, коими сия Дума одушевлена и глубоким познанием его блистательным дарованиям, высокости духа, непоколебимому мужеству, оказанным в продолжение долговременной войны, предпринятой для утверждения мира, тишины и благоденствия в Европе».
Уважение к подвигам Платова и его казаков было столь огромным среди англичан, что для вручения сабли атаману лондонский магистрат обратился к посредничеству национального героя Англии, герцогу Артуру Веллингтону, который и препроводил саблю Платову с письмом, составленным в самых изысканных и хвалебных выражениях.
После смерти М.И. Платова эта сабля некоторое время находилась у его потомков по линии дочери Марии. В 1866 году внук Платова корнет Николай Тимофеевич Греков передал саблю в атаманский дворец в Новочеркасске. Затем, после образования Донского музея, она перешла в его фонды.
В декабре 1919 года разгромленные белые армии стремительно катились на юг. В начале января 1920 года началась эвакуация из столицы Войска Донского, Новочеркасска, правительственных учреждений и ценностей. В специальные ящики, а потом в вагоны, грузились казачьи реликвии, хранящиеся в Донском музее. Знамена, дарованные государями за казачью доблесть, бунчуки, булавы, сабли, жалованные ковши. Среди них была и знаменитая сабля М.И. Платова. По проспекту Ермака в сторону станицы Аксайской, по наплавному мосту и льду тянулись обозы на левый берег Дона…
Так легендарная сабля донского героя усилиями последнего выборного атамана Войска Донского, генерал-лейтенанта А.П. Богаевского, оказалась за границей. Сначала она попала в Турцию, затем перекочевала в Чехословакию.
В тяжелые годы фашистской оккупации патриотически настроенные сотрудники Пражского Национального музея сумели сохранить ценности, вывезенные из Новочеркасска. После освобождения Праги советскими войсками 9 мая 1945 года, сабля М.И. Платова в числе других экспонатов, вывезенных из Донского музея, была передана нашим офицерам. Сейчас эта историческая реликвия занимает почетное место в основной экспозиции Новочеркасского музея истории донского казачества.
М. И. Платов имел высший генеральский чин – «генерал от кавалерии», имел графское достоинство, носил ордена: святого апостола Андрея Первозванного, святого Александра Невского, алмазами украшенный, святого Великомученика и Победоносца Георгия 2-й степени большого креста, святого равноапостольского князя Владимира 1-й степени, святого Иоанна Иерусалимского, австрийский крест Марии-Терезии 3-й степени, немецкие кресты Черного и Красного Орла 1-х степеней, портрет английского принца-регента на ленте Голубой Подвязки, саблю с надписью «за храбрость», алмазами украшенную, жалованную императрицей Екатериной II, бриллиантовое перо на кивер с вензелем государя Александра I, пожалованное после Лейпцигского сражения, саблю от города Лондона и три медали, за взятие Измаила – именную, за 1812 год и дворянскую. Имя «Платова героя-победителя всех врагов» носил 4-й Донской казачий графа Платова полк.
Любимым занятием в свободное от войны и службы время у атамана М.И. Платова были гульба (охота) и рыбная ловля.
Гулебщики (охотники) отрядами человек по пятьдесят и более рыскали по задонским степям, пробирались на Куму и Кубань. Там сталкивались с ногайскими и черкесскими наездниками, пригоняли, вместе с добытыми зверями, захваченные и отбитые у противника табуны лошадей и стада рогатого скота.
Широкие донские степи и густые леса были естественным убежищем и хранилищем диких зверей и птиц. В лесах обитали медведи, волки, рыси, дикие козы, олени, лоси, кабаны и лисицы. В степях гнездились дрофы, стрепеты, фазаны, куропатки, перепела; на водоемах было несметное количество гусей, лебедей, уток и масса другой водоплавающей птицы.
Платов охотился на коне и пешим, с луком и стрелами. Любимой охотой атамана была охота на волков зимой. Верхом на быстроногом дончаке преследовал он в степи волков и длинником (кнутом), на конце которого был вплетен свинцовый груз, забивал серого хищника.
Заганивание волков состояло в преследовании до истощения сил, после чего зверь забивался или сострунивался и брался живьем.
Способ охоты на волков заганиванием широко применялся казаками в бескрайних степях Дона. Настоящая гоньба волков на лошади начиналась зимой, когда выпадал глубокий рыхлый снег, по мертвой пороше, которая для строевого коня ничего не значила. Волк же затрачивал значительные силы и не мог «дать хорошего ходу».
Волков предварительно приваживали к известному месту. Для этого, еще по чернотропу, вывозили падаль. Иногда в качестве привады привязывали живую свинью или овцу. А позже, когда у волчиц начиналась течка, лучшей привадой служила пойманная и привязанная на цепь волчица. На приваде волки нажирались падали, и таких «отяжелевших» зверей можно было скорее загнать, нежели голодных.
Начиналась охота в декабре и длилась до образования наста. По не слежавшемуся, рыхлому снегу, глубиной около аршина (71, 12 см), редкий волк мог в состоянии выдержать даже двух вестовую гоньбу.
Вся тяжесть такой охоты ложилась на лошадь. От лошади требовалась сила и выносливость, она не должна была быть спотыкливой, при скачке должна была иметь высокий взмах передних ног, сразу с рыси переходить в галоп, не должна была бояться волка, стоять смирно, когда спешившийся охотник добирал, струнил и торочил зверя.
Сообразно количеству волков в семье (стае) составлялась ватага конных охотников. Чем больше была волчья стая, тем большее количество охотников участвовало в охоте. По неглубокому снегу на одного охотника приходилось не более одного волка, в мертвую порошу, могло быть и два зверя, но, как правило, прибылых.
Охотники ехали по степи к приваде в колонне шагом, не производя шума, до тех пор, пока не поднимали волков с лежки. После обнаружения волков, ватага охотников разбивалась на две группы. Первая группа рассыпалась в стороны и с гиком, свистом, криком и звоном колокольцев летела на волков. Разбивали стаю, чтобы каждый зверь прокладывал себе отдельный след. Вторая группа охотников на рысях шла следом, мастерила, то есть не давала зверю забрать в сторону, выбраться на санную дорогу, или уйти в ближайший перелесок.
Прибылых волков заганивали иногда на второй версте, сытые переярки падали, проскакав 3-4 версты. Случалось, когда поднятые в степи голодные матерые волки с великим трудом заганивались после 10 верст скачки. Можно себе представить, какой резвостью должны были обладать донские скакуны.
Добирался загнанный зверь большей частью на скаку, метким, сильным ударом нагайки с вплетенным в нее металлом. Если же была необходимость иметь живого волка, загнанного зверя струнили.
Дон, о котором казаки говорили, что у него золотое дно, а также другие реки кишмя кишели рыбой, с которой не могла сравниться по вкусу рыба Волги и Днепра. Осетр, белуга, севрюга, стерлядь, белорыбица, сом, лещ, линь, щука, карась, карп, окунь, сазан, сула (судак), сельдь и в особенности тарань водились в таком изобилии, что их во время хода можно было брать руками или засекать саблями и закалывать пиками. Платов любил ловить рыбу сетью на легком челне, выдолбленном из ствола большого тополя.
Во время большого разлива тарань плотной массой шла на поверхности воды, так что трудно было почерпнуть ведром воду. В половодье ловили рыбу из окон домов.
Была ловля весенняя, зимняя, меженная. Ловили неводами, бреднями, вентерями, удочками, «притугами», сапетками. Зимой глушили топорами, били «устьями».
Атаман М.И. Платов был большим знатоком и «выводителем» лошадей донской породы. Исторические хроники свидетельствуют, что донские коннозаводчики в XVIII веке хорошо знали, что «улучшать лошадиные заводы на Дону преимущественно должно от азиатских пород, как-то арабских, персидских, черкесских, анатолийских и хивинских. Английскими лошадьми улучшать заводы невозможно, потому, что скаковой, чистой породы жеребцов из Англии за границу не выпускают, а от таких, которые продаются у нас, выходят лошади, годные только для парада и прогулки.
Мартынова завод, разведенный от английских, почитается лучший из упряжных, а для ремонтов кавалерийских и особенно казачьих полков лошади его не покупаются. Поздеев испортил свой завод, почитавшийся лучшим на Дону, породою мекленбургских жеребцов. Без сомнения, арабские жеребцы могут дать наилучших лошадей, но высокая на них цена и невозможность приобретать их прямо из Аравии, климат, содержание и многие другие причины поставляют тому почти непреодолимые препятствия. По сему, ныне все заводчики стараются улучшать свои заводы другими азиатскими породами и, без сомнения, в том преуспевают. Ныне, графа Платова завод почитается лучшим на Дону, и происходит от закубанских лошадей, улучшенных персидскими и хивинскими жеребцами, которых граф Матвей Иванович имел случай достать в 1798 году во время бывшей с Персией войны».