Езда по волкам в комплектной охоте была самой трудной задачей, требующей от борзятников большого внимания и сообразительности.

Накануне охоты доезжачий с одним из охотников отправлялся к острову, где разведан выводок, и старался на вечерней заре отслушать его, т.е. услышать его вой. Если воя волков не слышно, а стало уже темно, то доезжачий подавал голос сам и, если волки отзовутся, ехал домой, а на утренней заре повторял то же самое; если и утром волки отзовутся, то, значит, выводок в острове.

Но не всегда это бывало так удачно — могли представиться разные осложнения. Выводок мог покинуть остров и перейти в другой — тогда следовало посвятить 1—2 дня розыскам его. Обыкновенно волки уходят недалеко, и все дело в терпении охотников.

Выводок может быть распуган, тогда разыскивать его труднее и надо караулить по утренним зорям нескольким охотникам в разных направлениях, — не услышат ли где воя или, еще лучше, не увидят ли где молодых, возвращающихся на логово. Тогда немедля вся охота собирается и едет к тому острову, где видели волков. В обоих случаях много могут помочь расспросы у пастухов и осмотр дорог: осенью большею частью земля сыра, и на дорогах отлично можно различить волчьи следы. Знание места водопоя тут-то и может пригодиться; волки по старой привычке часто отправляются пить к известному уже им месту.

Но и тут не всегда бывает удача: осень может быть дождливая, воды везде много, и на старый водопой большого внимания обращать не следует.

Самое неприятное — это возня с бродячим выводком, что часто случается в местности, не имеющей крепких или довольно крупных островов. Тут подвывка ни к чему не ведет и ее даже следует избегать.

Бывает также, что выводок, кем-либо обеспокоенный на своем обычном месте, перекочевывает в большой лес, если он недалеко; это самая неудобная вещь; тут только два средства взять волков; оба основаны на выслеживании ходов выводка, куда он ушел из леса вечером. Если ему на обратном пути предстоит проходить каким-нибудь отъемным островом, то можно занять переход из этого отъема в большой лес и, подставив на нем караул, дать знать охоте. Выводок, заметив верховых, наверно, задержится в острове настолько, что охота успеет прийти.

Когда такого отъема нет, то охота должна с ночи занять опушку леса с той стороны, где ожидаются волки, и на заре травить встречных, когда они будут возвращаться со своей ночной кормежки.

Во всяком случае, так ли, эдак ли, выводок найден, доезжачий вернулся домой с проверки около восьми — девяти часов утра. Охота должна уже быть совершенно готовой и ждать его, и все двигаются к острову, где находятся волки; не доезжая примерно на полкилометра, стая гончих останавливается, а борзятники едут занимать места. Все должно происходить в полнейшей тишине. Волк до того умен, осторожен и сметлив, что стоит одному из «стариков» заметить охотников, как он, собрав весь выводок, скроется из острова в ту сторону, в которую всего менее можно было ожидать.

Места борзятникам должны быть известны заранее, чтобы им прямо ехать на них и становиться скорее, а не ездить по полю взад и вперед, отыскивая, как бы лучше стать.

Дело доезжачего — рассказать, как и где кому стать; вот почему возникает необходимость полного его знакомства с островом. Увидев, что борзятники на своих местах, доезжачий трогается к острову, на опушке размыкает гончих и, соблюдая полнейшую тишину, ведет стаю прямо на волчье логово.

Осенью логово может измениться против лета, но свежее логово всегда заметно самому охотнику и еще более собакам. Зачуяв свежие следы волков, они сейчас же начинают беспокоиться и шерсть на загривках у них подымается; лишь тогда доезжачий посвистом позволяет им рассыпаться и начать гоньбу.

Все старание должно быть обращено на то, чтобы не дать собакам сорваться ранее, чем они будут на логовах, и чтобы вся стая погнала бы вдруг прямо с логовов, разбивши волков во все стороны разом. Иначе может случиться, что волчица примет всю стаю на себя и уведет ее в сторону от молодых; при удачной же разбивке выводка волки побегут в разные стороны и никогда не выйдут табуном на какой-нибудь один лаз.

Как только первые волки будут выставлены в поле, должно гончих собрать опять на логово и дать им отыскать остальных: волки, особенно молодые, очень неохотно покидают логова и их окрестности. Вообще молодого волка трудно выбить из острова: в поле он идет очень неохотно.

При выводке, не имеющем постоянных логовов или вовсе их не имеющем, доезжачему следует ездить по острову, наблюдая за гончими, пока не заметит, что они почуяли свежие волчьи следы, и только тогда позволить им гнать, стараясь громким порсканьем и хлопаньем арапника напугать волков и заставить их бежать в разные стороны. При таком выводке правильной гоньбы добиться трудно: гончие, разыскивая по острову волков, могут наткнуться и на другого зверя, и забрать весь выводок удается редко.

В случае задержки выводка на ходе к большому лесу, гончих всегда следует бросать с опушки, ближайшей к лесу, куда ход волкам. Делать это надо потому, что волки, задержанные в своем желании перейти в лес, от шума на опушке никогда не бросятся назад, а разбегутся по всему острову и будут стараться поодиночке перебраться через поле, отделяющее их от уймы.

Все сказанное относится к местности лесистой, с крупными островами и уймами. В полистых же и степных местах, где острова малые, а большие болота и овраги, всех вышеозначенных приемов не требуется; лишь бы быть уверенным, что волки тут, а гончих как ни брось, выводок все-таки будет взят. Борзятники стоят у волков на виду, и они уже ни за что не бросятся гурьбой на один лаз, разве что доезжачий очень будет шуметь, чего делать не следует, а надо всю гоньбу вести на свистках. Всех случайностей предвидеть и описать нельзя, и вся удача охоты зависит от сметки и опытности доезжачего с выжлятниками.

Отправляясь на выводок, никогда нельзя вперед знать, будет охота удачна или нет; она всегда гадательна. Волк такой умный зверь, что от него можно ожидать всякой выходки, способной расстроить весь план охоты.

Борзятникам на охоте по волкам нужно обладать отличной сметкой и смелостью: малейший зевок — и все дело испорчено. При занятии мест они заранее должны знать, где и как кому стать; ехать на места как можно тише и становиться от острова дальше, чтобы быть хорошо скрытым, но так, чтобы ему видно было все кругом себя, а волк бы из острова его заметить не мог. При проезде на лазы не нужно ехать близко от опушки; бывали случаи, что старые волки с опушки следили за охотниками и тотчас же уводили весь выводок из острова.

Углубление в почве или кусты служат хорошим местом для прикрытия охотника с лошадью и собаками. Стоять на месте должно не двигаясь и отнюдь не следует курить, особенно если ветер дует от охотника к лесу.

На то место, где ожидают матерых волков, нужно поставить своры несколько ближе одна от другой; хорошо надежную свору поставить сзади линии борзых, чтобы в надлежащую минуту бросить собак матерому в лоб, Собаки при езде по волкам должны быть все на сворах.

Молодого волка можно травить и на дальнем расстоянии, лишь бы он сам был подальше от острова и не успел бы кинуться назад; матерого же волка или переярка травят всегда в лоб, так как его вернуть назад в остров трудно, особенно старого волка; он всегда идет напролом по раз принятому направлению, не очень-то обращая внимание на препятствия; да и борзым легче поспеть, если будут спущены на встречу. Матерый волк страшно резв, и взять его в угон на далеком расстоянии немыслимо.

Во время травли охотник должен скакать, не отставая от борзых, и как только волк будет ими взят, то сейчас же колоть его и дать собакам, особенно молодым, хорошенько потаскать волка, что развивает в них азарт и злобность.

Некоторые охотники струнят волков и привозят их домой живыми, Если нет настоятельной необходимости иметь живых волков, делать этого не следует; струнение волков уменьшает злобность собак, так как их при этом сейчас же отнимают от волка, не дав им хорошенько помять и порвать его. Струнят же волка так: один охотник садится на него верхом и крепко держит уши, а другой вставляет ему в рот короткую палку, к концам которой привязано по бечевке, и заматывает их кругом морды и шеи, завязав концы на затылке волка, чтобы палка не могла выскочить из рта; ноги волку связывают веревкой и взваливают его на седло.

Колоть волка, а особенно матерого, следует как можно скорее, потому что борзые держат его лучше и крепче всегда с первого раза и все слабее и слабее в последующие. Старый волк, если его не зарезать сейчас же, дав собакам несколько утомиться, легко стряхивает их с себя и уходит, несмотря на отчаянное улюлюканье охотника. Настоящий борзятник сразу бросается на волка с ножом; если же на это не хватает смелости, то лучше и на охоту не ездить.

Пока все волки, находящиеся в острове, не будут затравлены или выставлены в поле, борзятникам с мест съезжать не надо. При большом выводке охотники могут и не торочить сейчас же принятых волков, а лучше скорее забрать собак на свору и становиться на лаз, а волков можно подобрать и после, когда подадут голос к вызову гончих. Волки иногда бегут следом друг за другом, и пока охотник будет второчивать одного, можно пропустить другого. При езде в малых степных островах борзятникам нечего прятаться, а можно становиться на виду вблизи острова, конечно, если их достаточно, чтобы окружить лес со всех сторон, или, по крайней мере, стеречь несколько лазов, чтобы в случае надобности поспеть туда и сюда.

Когда охота происходит на выводок, оставленный на дороге к большому лесу, охотникам надо занимать всю опушку этого леса и становиться гуще. Можно быть вполне уверенным, что волки пойдут только этим местом; остальные стороны могут оставаться незанятыми.

Большое количество гончих при охоте на волков необязательно. Хороших двенадцать, двадцать гонцов совершенно достаточно при ловком доезжачем для успешной охоты. (С этим утверждением были не согласны Н.Н.Челищев и Н.А. Сумарокова, да и по классическим «Запискам мелкотравчатого» можно видеть, что стаи гончих в 50-60 собак были не лишними в псовой охоте на волков.)

Бывают случаи, что волчица старается отвести стаю от выводка, для чего бросается прямо на глаза гончим и, собрав их, уводит за собой. Этим смущаться нечего; выжлятникам надо сбить тогда гончих, а доезжачему звать в рог и, собрав гончих, вести стаю на логова. Конечно, при этом произойдет замедление, но тут ничего не поделаешь – гончие не на вожжах у доезжачего и остановить их нельзя, когда волчица вертится у них на виду.

Так как охота на выводок кончается рано, следует сейчас же ехать домой и не увлекаться попадающимися по дороге островами. Надо дать отдохнуть доезжачему после бессонной ночи, часто проведенной в поле, под дождем, на холодном ветру.

Охота на встречных волков происходит без гончих, а лишь с несколькими загонщиками. Нельзя заранее рассчитывать на все количество выводков, приготовленное с лета. Самым верным будет, удачно взять половину всего выводка, и то хорошо. Вообще охота на волков — вещь очень трудная и сложная, и начинающий охотник не сразу усвоит все нужное в этом деле.

Осенью мешает дождь и ветер, особенно ветер, при котором никак не удается услыхать волков и который необходимо переждать. Не только при отзыве волков, но даже днем при травле ветер портит дело; борзятникам не слыхать гончих и надо надеяться на одно зрение; гончим не слышно друг друга и рога доезжачего, — вообще ветер производит большую неурядицу.

Зато как бывал вознагражден терпеливый охотник, когда выехали на верный выводок в хороший, тихий день! Все двигаются в порядке, степенным шагом. Борзятники заехали по местам и скрылись из глаз — кто за кустами, кто в каком-нибудь углублении; все ожидают с нетерпением начала гоньбы.

Видно, как доезжачий со стаей скрылся в опушке острова; кругом такая тишина, что слышно, как мыши бегают по утоптанному жниву. Лошадь начинает дремать, опустив голову; лишь борзые сидят, насторожив уши; кажется, что никогда эта тишина не прервется.

Но вдруг лес оживает: точно оркестр, разражается в нем гоньба; каких голосов не услышишь тут, и все это покрывается басистым, хриплым улюлюканьем доезжачего.

Стая удачно брошена на свежее логово; до вас доносится то там, то сям улюлюканье борзятников, и вы каждую секунду ожидаете увидеть волка. Вот он показался на опушке, поглядел по сторонам и тяжелым галопом несется прямо вам в ноги. Лошадь и собаки ожили; вы сами чуть дышите. Волк близко; злобные борзые спущены, и через мгновение вы видите, как из них и волка образовался какой-то клубок; борзятник бросается принять зверя. Этой-то минутой псовый охотник и вознаграждается вполне за все невзгоды, которые претерпел.